Три дня в Токио

У меня не было ожиданий, когда мы летели в Японию. Я не ждал, что Токио окажется городом небоскребов. Или городом низких домов. Или городом чистых улиц. Или городом грязных улиц.

Едем в метро. Напротив нас сидят пять мужчин. Всем за сорок. Все в черных ботинках, строгих брюках и одинаковых плащах. «Совсем как в японском „Давайте потанцуем“, — думаю я. — Все такие же учтиво-офисно-одинаковые. Никто на тебя не пырится. Ни с кем не встретишься взглядом».
— Просто рай для интроверта, — озвучивает мои мысли жена.

Когда нас спрашивают, что больше всего запомнилось в Токио, мы отвечаем: «Метро». Там мы провели больше всего времени.

В Токио очень удобное обозначение станций. Помимо названия, каждая станция имеет буквенное и цифровое кодирование. И если сначала наши диалоги звучали так: «Нам надо с Ochanomizu доехать до Awajicho», то потом они стали лаконичней: «Едем с M20 до M19».

Нас здорово выручали две вещи.

• Единый билет на бесконечное число поездок в течение 72 часов. С ним удобно, если у вас трехдневная транзитная виза и вы собираетесь много ездить. Иначе на каждую поездку придется покупать билет. И каждый раз он будет стоить по-разному в зависимости от того, куда вы едете.
• Приложение Tokyo Subway Navigation, которое строит наилучший маршрут и показывает пересадки с ветки на ветку.

И все-таки токийское метро порвало нам шаблон. Мы привыкли, что метро это замкнутая экосистема, где поезда идут по одним и тем же маршрутам. Оказалось, это не обязательно так. Скажем, в 11:00 к платформе подходит обычный поезд, а в 11:05 экспресс, который идет другим маршрутом — выезжает из метро и едет в Хогвартс дальше как пригородная электричка. Именно на таком мы поехали в аэропорт Ханеда и заблудились.

Поезда в Токио не исчерпываются метро и электричками. Есть синкансэн, есть монорельсовые поезда. На монорельсе мы едем в Одайбу — район, расположенный на искусственном острове. Монорельсовый поезд полностью автоматизирован. Машиниста в нем нет, его место занимаем мы. Город стелется вдоль эстакады: выбрасывает вверх небоскребы, развешивает мосты, бьет отраженным солнцем в глаза.

На Одайбу расположен выставочный центр Тойоты. Бережливые японцы увлечены идей персональной мобильности. Если большую часть времени водитель возит по дороге 3 пустых кресла, занимает кучу пространства и зря сжигает бензин, то стоит изменить подход и сделать машину одноместной, компактной и экономичной. Много внимания уделяют нуждам инвалидов. У одних машин разворачиваются и опускаются кресла. У других есть подъемники для колясок.

На Токио мы смотрели свысока. Сначала забрались на Tokyo Tower, затем прокатились на колесе обозрения, потом посетили 52 этаж Roppongi Hills Mori Tower. Разглядывая город, я думал, что все же ошибся — ожидания были. Я ждал, что такой огромный город будет толпист и суетлив. Ждал, что будет не продохнуть от машин. Ждал, что в метро будет давка. Может быть, нам повезло, но ничего этого не было. В метро мы почти всегда сидели. Людей на улицах было немного. Машин тоже. Торопливости не чувствовалось. И иностранцы, кстати, тоже встречались редко.

С высоты видно, какая плотная в городе застройка. Храм, тут же миниатюрное кладбище, рядом небоскреб, на крыше которого разбит сад, теннисный корт, зажатый двумя офисными зданиями. Домики один к одному, словно кто-то рассыпал детский конструктор.

Насмотревшись на город с Mori Tower, мы пошли в музей современного искусства, расположенный здесь же.

Раньше я не понимал современное искусство и проходил мимо. Теперь не понимаю и с любопытством всматриваюсь. Оно как обломки инопланетного корабля — никогда не догадаешься, какой артефакт, что значит. Смотришь на серебристую спираль и думаешь, может, это деталь двигателя, а может инопланетянин завивал ей свои щупальца. Правильного ответа нет и не будет.

Другое дело искусство давних лет. Оно обязывает к правильному ответу. Взывает к знанию. Вот натюрморт 17 века. Тут все что-то значит. Тюльпан — расточительность, улитка — бренность. Или тюльпан бренность, а улитка расточительность? Дохлый фазан кричит капслоком: «ПОЙМИ-ЧТО-Я-СИМВОЛИЗИРУЮ». У каждой картины притаился искусствовед, готовый указать на деталь, придать смысл, соотнести с традицией. Отрыгнуть культурной кашицы любопытствующему птенцу.

Рядом с классикой я чувствую себя вторичным. Рядом с современным искусством — нет. И это мне нравится. Здесь я первооткрыватель, вольный вкладывать тот смысл, который увидел. Как отзывается эта инопланетная спираль: пугает? интригует? оставляет равнодушным? Здесь я могу отдаться во власть ощущений и ассоциаций. Не сверяться с картами. Не оглядываться на традицию. Не есть чужую отрыжку. И лишь мимолетно пожалеть художника, который громоздил инсталляцию, плел паутину образов, выписывал детали, а равнодушный зритель окинул ленивым взглядом и двинулся в буфет.

— Как ты думаешь, что это за инсталляция? — мы оба смотрим на «мороженое», которое я заказал. В бокале сложная конструкция из сливок, странного мармелада, чипсов, сиропа, зеленого бисквита и, кажется, все-таки мороженого.
— Зато аутентичненько, — говорит жена. — Давай-ка я сфотаю.

Мы старались выбирать едальни, где не было англоязычного меню, чтобы полнее ощутить колорит. Ели японские бизнес-ланчи, медитировали над иероглифами, объяснялись на пальцах с официантками, не знающими английского.

Долго бродили в районе Сибуя, выбирая кафешку.
— Гляди, много местных. Наверное, тут вкусно.
Зашли в набитое людьми помещение. Три повара за овальной стойкой как на арене. Вдоль стойки бежит стальная лента, по ленте ползут тарелочки с суши. Садимся зачарованные. Повар хватает рис из чана, одним движением лепит колобок, бросает на него пласт рыбы. Поднимаю голову и вижу в зеркальном потолке стоящие перед ним емкости с нори, лососем, угрем, креветками.

— Как тут здорово! — говорит с восторгом жена и берет тарелку с ленты.
— Интересно, а как здесь расплачиваются?
— Потом раз, — жует Наташа, — бер-емся…

У нас были все шансы опоздать на самолет. Мы смотрели на поезда, стоявшие по обе стороны перрона и гадали, в какой надо сесть, чтобы вернуться на предыдущую станцию.

И сели не в тот.

Нас спасла японка, которая в последний момент сообразила, что мы ошиблись. Выскочила с нами на перрон за минуту до отправления. Каждый раз, когда нам нужна была помощь, японцы откликались и старались помочь. Подсказать дорогу в метро, найти гостиницу, объяснить, как добраться до аэропорта. Мы очень благодарны им за это.

А еще за вкусные пудинги, которые мы покупали в FamilyMart, за магазин японских палочек, смахивающий на магазин волшебных палочек, за умные унитазы, которые веселили нас и за прозрачный зонтик, через который можно смотреть на дождь, и который мы приволокли с собой в Россию.