Максим шишов
Как вернуть украденных детей
И создать прецедент, немыслимый для Японии
И тогда я сказала: «Давай разводиться — больше так продолжаться не может». Он посмеялся: «Не может? А если я исчезну с детьми, что ты будешь делать?» Я вышла из ванной, а детей нет. Он действительно их украл. Позвонила в полицию — там посмеялись, в Японии не считается преступлением, если муж украл детей.
Благодаря «Жилетке» мы познакомились с Викой Ершовой. Вика живет в Японии и развивает проект, который направлен на помощь людям с ментальными проблемами и их семьям. Помните, в 90-х у многих девушек была мечта — выйти замуж за иностранца и уехать в какую-нибудь страну развитого капитализма, где нет проблем, а по улицам скачут единороги? Вике удалось осуществить эту мечту. Она вышла замуж за японца, уехала от своих непростых родственников в Японию, родила ребенка. Но когда первый восторг интуриста прошел, то оказалось, что она замужем за психопатом в стране, где права женщин особо не признаются. Что из этого получилось? Об этом и рассказала мне Вика.
Вика
Первые звоночки
Когда я познакомилась с мужем, он казался мне идеальным мужчиной — вежливым, заботливым, умным, начитанным. Чего я не знала и не понимала, что мой муж психопат параноидного типа. Пока он все контролирует и все идет, как ему надо — он идеален, но если что-то выходит из под его контроля, он превращается в монстра. Такой мужчина относится к женщине, как к дорогой вещице — бережет, покупает шмотки, исполняет желания, но большая ошибка принимать это за любовь.

Моего мужа бомбануло, когда наш сын подрос, я оглянулась по сторонам, и поняла, что не хочу всю жизнь провести в домохозяйках. Сначала заочно поступила в Лондонский университет (он входит в ТОП вузов наравне с Гарвардом и Оксфордом) на международные отношения, тогда муж поморщился, но проглотил это. А затем я познакомилась с Томукой…

У Томуки был свой бизнес — 250 бебиситтеров, она была разведена и самодостаточна. Все это действовало на моего мужа, как красная тряпка на быка. Когда я за копейки стала вести у нее уроки английского в детском саду, он неизменно кривился: «Зачем тебе это нужно? Я несу деньги в дом. Зачем ты разводишь этот феминизм?» Но это были еще только цветочки.
Похищение
У моего мужа была дочь от первого брака. Когда она подросла и стала проявлять характер, он стал пытаться ее сломать, чтобы она ему во всем подчинялась. Кончилось тем, что она просто ушла из дома. И тут я увидела, что он также поступает с моим старшим сыном. Пока тот был маленький и хорошенький, муж сюсюкался и возился с ним, как с куклой, а как подрос и стал высказывать свое мнение, стал ломать об коленку — психопаты по-другому не умеют. Я поняла, что надо смываться. У меня началась истерика, и я заикнулась о разводе.

Муж стал внезапно ласковый, перестал орать и крушить мебель. Уговорил меня сходить к психиатру и расстроился, когда психиатр признала меня здоровой. Муж стал вести себя тихо, жизнь потекла по-прежнему, и тут случилось непредвиденное. Выяснилось, что я беременна. Это было очень странно — я принимала гормональные таблетки. Бывало, правда, мне казалось, что таблетку я не выпила, а в календарике отметка стояла, что выпила, но я списывала это на забывчивость и стресс. Уже гораздо позже я узнала о репродуктивном насилии. Маленькие дети — отличный способ сделать женщину зависимой, и психопаты его используют, чтобы удержать тебя в отношениях. Мой муж летал от счастья, когда узнал, что я жду ребенка. Это продлило наш брак еще на три года, но меня реально начало тошнить от мужа, и я снова потребовала развод.

На этот раз он сдержал угрозу и украл детей. Просто увез их и спрятал. Я понятия не имела, где мои мальчики. Развод он мне дать отказался. Я чувствовала себя абсолютно бесправной. Похищение мужем детей не является преступлением в Японии — полиция вмешиваться не станет. Чтобы судиться, нужен адвокат, а бракоразводные процессы могут длиться по 7 лет. Работы нормальной у меня нет, а без работы нельзя получить опеку. Родственников моих здесь нет, никто меня в Японии не знает, заступаться никто не будет.
Мои шансы получить развод и детей были нулевыми
Вика с сыном
Луч надежды
Меня очень поддержала Томука и приняла самое горячее участие в возвращении детей — фурией понеслась со мной в полицейское управление посреди ночи. Поскольку полиции до внутрисемейных разборок дела нет, Томука позвонила в префектурное управление Токио по правам детей. Соль тут в том, что полиция не вмешивается в дела похищения детей, но если с детьми что-то, не дай Бог, случится, то по ушам получит управление по защите детей. И вот через это ведомство мы начали давить на полицию, чтобы они проверили, живы ли дети, все ли с ними в порядке. А поскольку оба эти ведомства друг друга ненавидят давно и не упускают шанса дать друг другу по шапке, в полиции перестали смеяться и занялись моим делом всерьез.

Надо сказать, что психопаты жестоки, но трусливы и очень сильно боятся властей. Я не общалась с мужем напрямую, только через полицейских, и с ними он был очень вежлив. А полиция была очень вежлива со мной, поскольку получила люлей из управления.
Так постепенно стал возникать прецедент по возвращению детей, поскольку до меня этого не делал никто
Японки обычно тихо разводились или сбегали в родительскую семью. Битва матери-одиночки за своих детей против мужа было чем-то новеньким для патриархальной Японии.
Маленькие чудеса
В какой-то момент, чтобы хоть немного развеяться, я поехала в префектуру Яманаси. Там пять озер, они прям как ожерелье лежат перед подножием Фудзи. Виноградники, музей полудрагоценных камней на месте бывших каменоломен, все это принадлежит влиятельной японской семье. И вот я бродила там без цели, все как сквозь стекло — у меня украли детей, как жить дальше непонятно. Все кругом смеются, радуются, прекрасная погода, октябрь. Меня увидела экскурсовод — все хохочут, а тут иностранка какая-то грустная. Она со мной заговорила, я по-японски хорошо говорю, она меня сразу усадила пить кофе, говорит, что с тобой случилось? И я ей рассказала все, что со мной случилось. Просто прорвало. Она ушла и через пять минут приносит мне кучу камней в пакете: «Это тебе на удачу, чтобы твои дети вернулись». Начался дождь, она дала мне зонтик, обняла и говорит, пусть все хорошо у тебя будет.
Мне вообще очень везло с поддержкой людей. Ничего бы без нее не получилось.
Семь месяцев, пока длился суд, и я не знала, где мои дети, меня поддерживало множество людей. Мой адвокат, мой психотерапевт, девочки-экспаты из разных стран, которые объяснили мне принципы насилия и поведения психопата. Мама, друзья и просто незнакомые люди.

Чтобы суд принял мою сторону, мне нужно было подтвердить, что у меня есть стабильный доход и нормальные условия для проживания с детьми. Причем, квартиру тоже просто так не снимешь — нужно доказать, что у тебя есть работа. У меня была подработка, я работала с российским экспортом, но этого было мало.
В школе английского языка я нашла место учителя — меня взяли сразу, даже без испытательного срока. Директор, мать-одиночка, посочувствовала мне и сразу указала сумму контракта для суда от балды. Если сумма стоит в контракте, банковскую книжку никто проверять не полезет. Затем она позвонила моему риэлтору: «Все, она трудоустроена. Давайте ей квартиру». И моя риэлтор, тоже молодая японка, отвечает: «Классно, приезжай в офис. У нас для тебя новая квартира горящая, потому что человек, который хотел подписать контракт, не подписал. Приезжай, мы отдаем тебе». Шикарно! Я заплатила депозит, они даже не стали ничего проверять. Вот так пазл сложился и я подписала контракт.

Чудо было еще и в том, что квартира была в пяти минутах ходьбы от нашего с мужем дома, что тоже было важно для суда, чтобы муж мог навещать детей. Плюс квартира оказалась в прекрасном состоянии, хотя находилась в старом фонде. И, наконец, мне все помогали и старались защитить — мой работодатель написал гарантийное письмо домовладельцу, что я ценный работник. Домовладелец посочувствовал и быстро подписал контракт. Все сошлось одно за одним.
Большие чудеса
К суду я готовилась очень тщательно. Собрала все документы, чтобы подтвердить, что у детей будут прекрасные условия, если они будут жить со мной. Меня поддерживало множество людей: писали письма в суд мои работодатели, писали из школы моего сына, писал репетитор моего сына, японские дети писали письма в суд — все эти каракули детские, все это подшито к делу.

У меня была очень грамотная психотерапевт. С ней я прошла все тесты, она назначала мне седативные препараты. Адвокат предупредил: «Один твой крик, один твой писк, одна твоя истерика, и ты детей не увидишь. Ты должна быть спокойна, как танк». И на успокоительных я была спокойна, как танк. Суд первой инстанции я выиграла, но мой муж не успокоился и подал апелляцию в верховный Токийский суд.

И тут случился второй немыслимый для Японии прецедент. Моего мужа бомбануло, и он накатал 48 листов собственного сочинения, какая я дрянь и стерва, как окрутила его, чтобы приехать в Японию, как он со мной мучился 13 лет и родил от меня двоих детей. Расписал все, сопроводив подробностями интимной жизни, и отправил в верховный Токийский суд. У моего адвоката глаза на лоб полезли: «Я 35 лет работаю, первый раз такое вижу». А чуть позже пришло письмо от адвоката мужа, где он левой пяткой открещивается, что этого не писал. Токийский суд все это прочитал и очень быстро пришел ответ: «Отдайте детей матери!» Так мне удалось выиграть дело и создать прецедент.
Развод
Я получила временную опеку, а дальше предстоял бракоразводный процесс. В Японии он может идти 7-8 лет, на что у меня не было ни денег, ни времени. К счастью, моему мужу тоже было, что терять. Во-первых, как только он похитил детей, я сразу перевела деньги с нашего общего счета на свой. Когда он обнаружил, что у него нет денег, позвонил и начал орать: «Верни деньги!!!», а я ему: «Верни детей, придурок!!!» Во-вторых, его адвокат ему объяснил, что после всего, что он натворил, я имею право на компенсацию за моральное насилие и охранительный ордер. То есть, если выиграю суд, а для были все условия, то исчезну с детьми, и он меня никогда не найдет. К тому же если он не отдаст детей, ему вляпают штраф плюс пеню за каждый день просрочки.

Он испугался, привез детей ко мне на квартиру и предложил: «Давай разведемся по обоюдному согласию». Мы пошли в муниципалитет и развелись там за 5 минут. Я вернула ему половину сбережений и переехала с детьми в наш дом, который был наполовину моим. От алиментов отказалась, потому что выбивать их через суд бесполезно. Мы полюбовно договорились, что муж платит за дом, который достанется в наследство детям. Я же после развода оценила плюсы быть матерью-одиночкой — в Японии куча льгот, включая бесплатную медицинскую страховку. Главное, развестись. Этот опыт оказался не только беспрецедентным для Японии, но и привел меня в политику.
Политика
Я продолжала сотрудничать с Томукой. Она открыла в Токио организацию, которая помогала детям и матерям-одиночкам, и взяла меня в совет директоров. Я знала три языка, прошла ад с бракоразводным процессом и знала всю систему изнутри. Муниципальные власти знали меня очень хорошо, в полиции заикались при виде меня, так что я была на своем месте. Постепенно я обросла связями в виде японских бизнесменов и политиков. Но проект Томуки имел свои ограничения: он жил на бюджетные дотации, сильно зависел от местных властей, плюс был не масштабируемым — Томука все тянула на себе. Инвесторы хором говорили: «Это не серьезно и не имеет перспектив. Думай сама, что тебе делать дальше».

Мой супервайзер познакомил меня с сенаторами Харадой и Такемото. Они сказали: «Слушай, мы как раз сейчас делаем проект "Школа женского участия", мы тебя возьмем как основного спикера». Я пошла в парламент и рассказала свою историю про то, как у меня украли детей, и как я их вернула.
Выступление в парламенте
Все это показали по телевизору. На добровольных началах я стала сотрудничать со «Школой женского участия». Брали какие-то случаи вопиющих нарушений: сильные избиения женщин, декриминализация семейного насилия, права детей. Приглашали активистов, телевидение, работали с юристами.
Это не было так, что полоумная русская показывает с трибуны в парламенте кузькину мать офигевшим японцам
Это была очень рутинная работа, очень много грязи, насилия, крови. Никакой романтики там не было. Сенаторы мне сразу сказали: «Если ты хочешь это монетизировать, то нужно будет создавать корпоративный фонд и делать свой проект».
Сенаторы Харада и Такемото
Свой проект
После развода я занялась карьерой и просто выживанием с двумя детьми на руках (мамы-одиночки после развода меня поймут). Зарабатывала я тем, что занималась переводами для японских компаний. А в социальной сфере консультировала женщин-иностранок в Японии, оказавшихся в сложной ситуации, вела вебинары у Тани Танк о насилии и помощи пострадавшим, у нее же модерировала тему об уходе с детьми от абьюзера.

После всех потрясений, связанных с похищением, моему старшему сыну поставили диагноз пограничное расстройство личности (ПРЛ) и посттравматическое расстройство. Темы личностных расстройств и ментальных заболеваний — близкие мне темы. Я познакомилась со многими женщинами, у которых дети страдают от ПРЛ. У японцев культура терпения, культура стыда, которая калечит детей — если что-то не так, родители предпочитают просто абстрагироваться и игнорировать потребности своего ребенка. Я стала вести блог о ПРЛ именно с точки зрения родителя, чей ребенок переживает эти трудности. А сейчас пишу книгу о том, что со мной произошло.

В ближайших планах — раскрутить блог и сделать из него площадку, которая будет нести просветительскую функцию и помогать людям с ментальными проблемами и их семьям. Уже сейчас среди подписчиков есть интересные и влиятельные люди. В долгосрочной перспективе я хочу сделать платформу, которая объединит людей с ментальными проблемами, специалистов, которые смогут им помочь и инвесторов, которые поддержат проект, общественных деятелей и политиков.

Я очень ценю грамотных психологов и обычных людей, которые открыто говорят о проблемах ментального здоровья, стигмах и дискриминации, и ищу людей, которые пропагандируют психологическую грамотность. Мы живем в эпоху инстаграма, где все лыбятся так, что их вот-вот разорвет от счастья. Но в реальности жизнь не такая, и погоня за успехом может кончиться угробленным ментального здоровьем. Поэтому я ищу единомышленников и буду рада и благодарна всем, кто поделится своей историей и своим опытом → просто напишите мне на почту.

Моя цель — рассказать об этих людях: они живые, реальные и они такие же как и все. Просто им сложнее живется.
Читайте также
Made on
Tilda